думаю, есть среди моих знакомых люди, у которых были кумиры детства - ну, такие-такие, прям самые, что хочется вырасти на них похожими.
вот и у меня был. Впрочем, почему был? Я до сих пор мечтаю, что если когда-нибудь вырасту - обязательно буду в чём-то похож на этого замечательного человека)
— Когда я был в пустыне, — сказал однажды Насреддин, — я заставил бежать целое племя наводящих ужас кровожадных бедуинов.
— Однако, как вы это сделали?
— Легко. Просто я побежал, а они побежали за мной.
ну а вы отправляйтесь со мной под кат)
Повелитель каждый год распределял своих боевых слонов по разным селениям, чтобы их там кормили и смотрели за ними. Слоны уничтожали и вытаптывали все посевы.
Однажды пригнали слона и в то селение, где жил Молла Насреддин. Этот слон извёл всех сельчан. Богатеи собрались и решили пойти к правителю — попросить его избавить от этой беды. Но никто не осмеливался идти. И тогда стали умолять Моллу:
— Ты должен взяться за это дело.
Молла идти не хотел, но его очень упрашивали. Подумав, он согласился, но чтобы шли все вместе. И они сообща отправились в путь.
Во дворце Молла увидел, что не они одни пришли к правителю. Он молча присел в сторонке и стал ждать своей очереди.
Правитель начал выслушивать жалобы. Когда жалоба приходилась ему не по нраву, то он приказывал заточить жалобщика в тюрьму. Увидев это, пришедшие с Моллой односельчане один за другим улизнули. Молла остался один и когда заметил это, то к нему уже подошёл правитель и спросил его:
— Куда ты идешь? Что ты хотел сказать мне?
— Дай бог здоровья повелителю! В этом году ты прислал нам в гости одного из своих слонов, хорошего, умного, доброго. Он воспитан прекрасно, помогает нам ухаживать за посевами и во многом другом. Мы очень признательны тебе. Но он, бедный, в нашем селении один-оденёшенек, и ему скучно. Он не спит все ночи напролёт. И наши люди послали меня к тебе просить, чтобы ты прислал ещё одного слона ему в сотоварищи, чтобы он перестал скучать.
Слова Моллы очень понравились правителю.
Когда Молла вышел из дворца, его окружили односельчане и стали расспрашивать:
— Ну как, Молла, удалось тебе что-нибудь сделать?
— Удалось! Ещё какое большое дело удалось! За таких друзей, что не оставляют друга в беде, как вы, мало отдать жизнь. Поздравляю вас! Завтра нам пришлют ещё и слониху!
— Я человек гостеприимный, — сказал Насреддин в чайхане группе своих дружков.
— Очень хорошо, раз так — возьми нас к себе поужинать, — сказали самые жадные.
Насреддин собрал целую толпу и направился с ней к дому. Когда они почти дошли, он сказал:
— Я пойду вперёд и предупрежу жену, вы подождите здесь.
Когда он сообщил жене эту новость, она принялась колотить его.
— В доме нет еды — отправь их обратно.
— Я не могу этого сделать, на карту поставлена моя репутация гостеприимного человека.
— Очень хорошо, поднимись наверх, а я скажу им, что тебя нет дома.
Прождав почти час, гости начали беспокоиться и столпились у дверей, крича:
— Впусти нас, Насреддин.
Жена Моллы вышла к ним.
— Насреддина нет.
— Но мы видели, как он вошёл в дом, и мы всё время наблюдаем за дверью.
Она молчала.
Молла, наблюдавший за всем этим из верхнего окна, не мог сдержаться. Высунувшись, он закричал:
— Я ведь мог выйти через заднюю дверь, мог ведь?
Случилось как-то Молле Насреддину обратиться к каймакаму. Возмущённый чванливостью этой чиновной особы, Мулла Насреддин не стерпел:
— С чего это, любезный, ты так зазнаёшься, кто ты такой?
— Будто не знаешь, я — каймакам!
— Ну, хорошо, а потом кем станешь?
— Губернатором!
— Ну, а дальше?
— Министром.
— А ещё кем?
— Садразамом.
— А дальше?
— Никем.
— А я уже сейчас никто. И стоит ли так зазнаваться?
Незнакомец зашёл в магазин Моллы Насреддина за товаром и увидел на стене надпись: «Этот магазин будет закрыт двадцать восьмого августа по причине погоды». Поскольку было только пятнадцатое августа, человек спросил Моллу, как он может знать за столько дней, какая будет погода.
— Ну, — сказал Насреддин, — если будет небольшой дождь, я пойду на рыбалку. Если сильный дождь — я останусь дома и буду работать своими инструментами.
— Но откуда вы знаете, что будет дождь? — спросил человек.
— Не имеет значения, будет дождь или нет, — ответил Насреддин. — Если будет солнце, я пойду на рыбалку или буду работать своими инструментами; так или иначе всё зависит от погоды.
Город, в котором жил Молла Насреддин, был маленький. И в нём была старая традиция: если кто-то что-то нашёл, он должен пойти на рынок и трижды громко сказать: я нашел бриллиант, рупию или что-то ещё. Если это кому-то принадлежит, тот человек может взять своё обратно. Если никто не потребует эту вещь, нашедший становится её владельцем.
Молла Насреддин нашёл бриллиант. Согласно правилу он пришёл на рынок, объявил три раза, что нашёл бриллиант и, если у него есть владелец, пусть он его возьмёт. Никто не объявился, и он вернулся с бриллиантом домой.
Жена спросила:
— Где ты был среди ночи?
— Ходил на рынок, — сказал он.
Однажды в чайхане какой-то пожилой человек начал навязчиво давать всевозможные советы Насреддину.
— Почему я должен поступать так, как ты мне говоришь? — спросил Насреддин.
— Потому что я тебя старше! — вскричал человек, оглаживая бороду.
Тогда Насреддин заметил:
— Насыщает не время, проведённое в чайхане, а количество съеденного плова!
В одном собрании заспорили, что на свете для человека хуже всего. Кто говорил — болезни, кто говорил — смерть, кто говорил — бедность… Много всякого было сказано. Спросили у Насреддина:
— А ты, Молла, что думаешь?
— Плохо, когда не сбывается то, чего хочешь, — ответил Насреддин. — Но куда хуже, когда сбывается то, чего не хочешь, — подумав, добавил он.
Насреддин копал в степи ямы. Прохожий спросил его:
— Что ты тут делаешь?
— Да зарыл в этой степи деньги, — отвечал Насреддин, — но, как ни бьюсь, не могу найти.
— А ты не оставил каких-нибудь примет? — спросил прохожий.
— А как же! — ответил Насреддин. — Когда я зарывал деньги, в том месте была тень от облака, но теперь ни облака нет, ни тени.
На одном собрании зашла речь о падении нравов.
— Если так пойдёт и дальше, мир перевернётся вверх дном! — воскликнул один из присутствующих.
Не успел он закончить, как Насреддин заметил:
— Как знать, а может быть, дно окажется лучше верха!
— Молла, — обратился правитель к Насреддину, приглашённому на приём, — как ты посмел заснуть, когда я начал рассказывать такую чудесную историю?
— Я не спал, о повелитель, я слышал каждое слово!
— Врёшь, негодяй! Ведь я приказал своим людям тихонько отнести тебя в соседний зал, а затем вновь занести на место, когда закончится история.
— Если я спал, как же я мог слышать всё, что вы рассказали?
И тут Молла начал подробно пересказывать историю, рассказанную правителем. Тот был настолько удивлён, что пожаловал Насреддину халат со своих плеч.
— Мулла, как тебе это удалось? — спросил его приятель.
— Ну, честно говоря, по лицу и голосу правителя я сразу понял, что он собирается рассказывать эту старую скучную длинную повесть. Тут я и решил полчасика вздремнуть.
Однажды в дом к Молле забрался вор. Жена с беспокойством сказала:
— Эфенди, у нас вор.
На что Молла беззаботно ответил:
— Тс-с-с! Ты молчи. Может быть, он найдёт хоть что-нибудь, а отнять у него уже будет легко.
Какой-то человек остановил Насреддина и спросил у него, какой сегодня день недели.
— Не могу вам сказать, — ответил Молла. — Я нездешний и не знаю, какие у вас дни недели.
Насреддин вёз своего друга в тележке на большой скорости. Его друг, заметив указатель, воскликнул:
— Молла! Мы едем не в ту сторону!
— Почему ты всегда думаешь о плохом? Посмотри, например, на какой скорости мы мчимся! — был ответ.
Молла Насреддин не обращал внимания на чистоту своей одежды. Однажды прохожий, увидев, что у того рубашка заскорузла от грязи, сказал:
— Послушай, святой отец, ты бы выстирал свою рубашку!
— Но ведь она снова загрязнится, не так ли? — заметил, смеясь, Насреддин.
— А ты снова выстирай!
— Опять запачкается!
— Ещё раз выстираешь.
— Помилуй, Господи! Разве мы пришли на этот свет рубашки стирать?..
— Молла, пойдем быстрее! В чайхане собрались на диспут все мудрецы нашей страны! Неужели тебе не интересно посмотреть, кто победит в этом споре и кто знает истину?
— Что касается состязаний, то я предпочитаю петушиные бои или скачки, — ответил Насреддин. — В споре безрассудно спорящих не может родиться истина. Для этого им следовало бы прекратить любые диспуты — ведь истина говорит сама за себя. Но они ищут не истины, а лишь победы. Их спор будет разгораться всё сильнее, и ни один из этих мудрецов не успокоится до тех пор, пока все остальные не будут повержены.
Ходжу обманули и подсунули ему безобразную невесту. Когда утром ходжа оделся и собрался выйти на улицу, жена, жеманничая, спросила:
— Эфенди, кому из твоих родственников могу я показаться?
Ходжа на это заметил:
— Только мне не показывайся, а там кому хочешь.
Насреддин ежедневно переводил через границу своего осла, нагруженного корзинами с соломой. Так как все знали, что он промышляет контрабандой, таможенники обыскивали его с ног до головы каждый раз, когда он переходил границу. Они обыскивали самого Насреддина, осматривали солому, погружали её в воду, время от времени даже сжигали её, а сам Насреддин жил всё лучше и лучше.
В конце концов, он отошёл от дел и перебрался на место жительства в другую страну.
Много лет спустя его встретил один из таможенников. Он сказал:
— Теперь тебе нечего скрывать, Насреддин. Расскажи мне, что ты перевозил через границу, когда мы не могли поймать тебя?
— Ослов, — ответил Насреддин.
Как-то раз Молла Насреддин говорит своей жене:
— Пойди и принеси немного сыра. Он укрепляет желудок и возбуждает аппетит.
— У нас дома нет сыра, — ответила жена.
— Вот и хорошо, сыр расстраивает желудок и расслабляет дёсны, — сказал Молла.
Жена с удивлением спросила:
— Какое же из этих двух противоположных суждений правильное?
— Если в доме есть сыр, то первое, если нет — второе, — ответил Насреддин.
Моллу Насреддина на старости лет пригласили быть почётным мировым судьёй. Первым делом, которое ему пришлось разбирать, оказалось дело об ограблении. Насреддин выслушал потерпевшего и сказал:
— Да, ты прав.
Но ведь он ещё не слышал обвиняемого!
Секретарь суда шепнул ему на ухо:
— Вы ещё не привыкли к установленному порядку, господин судья. Поймите, так нельзя поступать. Вы теперь должны выслушать другую сторону, прежде чем принять решение.
— Хорошо, — кивнул Насреддин.
Другой человек, грабитель, рассказал свою историю. Насреддин выслушал и произнёс:
— Ты прав.
Секретарь растерялся, и снова шепнул Насреддину на ухо:
— Что вы говорите? Оба не могут быть правы!
— И ты прав, — ответил Насреддин.
Молла Насреддин повстречал угрюмого человека, бредущего по дороге в город.
— Что с тобой? — спросил Молла.
Человек показал ему потрёпанный дорожный мешок и жалобно сказал:
— Всё, чем владею я в бесконечно огромном мире, едва заполнит этот жалкий, негодный мешок!
— Да, плохо дело, — посочувствовал Молла.
С этими словами он выхватил мешок из рук человека и пустился бежать прочь по дороге.
Потеряв всё своё имущество, человек разразился слезами и продолжил путь в угнетённом состоянии духа. Тем временем Молла забежал вперёд и положил мешок прямо посреди дороги, чтобы человек непременно заметил находку. Когда тот увидел свой мешок, валяющийся на пути, он рассмеялся от радости и вскричал:
— Ох, мой мешочек! А я-то думал, что совсем тебя потерял!
«Вот как легко осчастливить человека», — наблюдая за ним из придорожных кустов и посмеиваясь, подумал Молла.
Однажды на море начался сильный шторм. Парусное судёнышко бросало из стороны в сторону. Пассажиры, сбившись в кучу, стали молить Аллаха о спасении. А Молла Насреддин, забравшись в укромный уголок, преспокойно покуривал трубку.
Наконец буря утихла, опасность миновала, и судно пришвартовалось к берегу.
— Послушай, мулла, неужели ты не боялся, когда мы все дрожали от страха? — полюбопытствовал один из пассажиров.
— А чего бояться?
— Как чего, разве ты не видел, что во время шторма от нас до смерти было рукой подать?
— Верно, но разве этого не бывает на суше? — ответил, смеясь, Насреддин.
Насреддин произносил проповедь, и кто-то задал ему каверзный вопрос.
— Не знаю, — ответил Насреддин.
— Зачем же в таком случае ты забрался на минбар? — не унимался слушатель, и Насреддин отрезал:
— Мои знания возвысили меня до минбара. Если бы я захотел взобраться на высоту своего невежества, то пришлось бы строить минбар до самого неба.
Как-то Молла работал в огороде. Подошёл какой-то юноша.
— Скажите, где дом Моллы Насреддина? — спросил он.
— Вон тот, слева, — ответил Мулла.
Вскоре юноша вернулся и сказал:
— Оказывается вы и есть Молла Насреддин!
— Да, это так.
— Почему же вы мне раньше не сказали?
— Так ведь ты искал не меня, а мой дом, — ответил Насреддин.
Однажды Тимур, жестокий правитель и захватчик, чтобы испугать и пристыдить Моллу Насреддина, при всех придворных повернулся к нему и гневно сказал:
— Мне стало известно, что вчера в одном собрании меня хвалили, называя справедливым государем. Ты тоже был там, но о моей доброте не сказал ни слова.
Молла невозмутимо ответил:
— Нет, государь, это ложь! Не только вчера, но и ни разу в жизни я не был в таких собраниях, где говорили бы о твоей доброте и справедливости.
Однажды ходжа Насреддин сильно повздорил со своим соседом и вскричал:
— Я проклинаю тебя! Да упадёшь ты через 40 дней и да сломаешь ты ногу!
Сосед направился домой, и вдруг упал, да так неудачно, что сломал ногу.
Его отнесли домой и уложили в постель. Корчась от боли, он попросил своих домашних пойти к Насреддину и упросить его прийти к нему. Насреддин пришёл.
— Прости меня, — сказал сосед. — Я не знал, что твоё проклятье так сильно действует.
— Моё проклятье в данном случае не при чём, — ответил Насреддин с достоинством. — Ты сломал ногу сам, в тот же день, без всякого проклятья. Помнишь, я сказал: «Через 40 дней»? Так вот, через 40 дней, моё проклятье вступит в силу, и ты сломаешь вторую ногу.
С этими словами Насреддин удалился.
Молла Насреддин постучал как-то в три часа утра в чужую дверь. Он был совершенно пьян. Хозяин открыл окно, посмотрел вниз и сказал:
— Насреддин, я много раз говорил тебе, что это не та дверь. Это не твоя дверь. Иди домой и стучи там.
Насреддин посмотрел вверх и сказал:
— Ты в этом уверен? Может, ты смотришь не из того окна? Откуда ты знаешь?
Однажды Насреддина заметили сидящим у дороги. Он вёл себя довольно странно: то смеялся, то становился серьёзным; иногда делал какие-то странные жесты, а потом опять начинал смеяться. Проходящие мимо подошли к нему и спросили:
— Молла, что тебя так забавляет?
— Смешные истории, — ответил тот. — Я рассказываю себе смешные истории.
Прохожие удивились, но один из них спросил:
— Время от времени ты становишься очень серьёзным. Почему?
— Это случается тогда, когда попадается история, которую я уже слышал.
Один мудрец сказал Насреддину:
— Каждый человек должен вести себя так, как он хочет этого от других. Сердце твоё должно желать для других того же, чего оно желает себе.
Молла ответил:
— Одна птица лакомилась ядовитыми ягодами, не причинявшими ей никакого вреда. Однажды она собрала немного этих ягод и угостила ими свою подружку лошадь…
Находясь в одном обществе, Молла Насреддин расхвастался:
— Вся сила, которой я обладал в молодые годы, полностью сохранилась в старости.
— Чем ты можешь это доказать? — спросили у него.
— У нас во дворе стоит большая каменная ступа. Уж как я в молодости ни старался, а сдвинуть её с места не мог. И теперь то же самое. Сколько ни силюсь, мне никак не удаётся повернуть её.
Несколько человек приготовили в складчину еду и сели поесть. Тут как раз подоспел Насреддин и говорит:
— Мир вам, о скупцы!
— Зачем возводишь на нас напраслину? — спросил один из них. — Слава Аллаху, никто из нас не скряга!
— Если этот человек говорит правду, — воскликнул Насреддин, — то прости меня, о Боже, за напраслину!
Потом он уселся в их круг и стал есть за двоих, но никто не посмел и пикнуть.
— Нет ничего такого, на что нельзя было бы ответить с помощью моего учения, — сказал монах, только что вошедший в чайхану, где сидел Насреддин со своими друзьями.
— И, тем не менее, совсем недавно один учёный задал мне вопрос, на который невозможно было ответить, — откликнулся Насреддин.
— Жаль, что меня там не было! Задай мне этот вопрос, и я отвечу на него.
— Пожалуйста. Он спросил: «Какого чёрта ты пытаешься пролезть ко мне в дом на ночь глядя?»
Однажды один из родственников Моллы чем-то очень угодил ему.
— Раз уж ты сделал такое доброе дело, — сказал ему Насреддин, — то проси у меня всё, что хочешь.
Родственник Моллы так обрадовался, что никак не мог придумать, что бы попросить.
— Дай мне срок до завтра, — сказал он.
Мулла согласился. На следующий день, когда тот пришёл просить обещанное, Насреддин сказал ему:
— Я обещал дать тебе только одну вещь. Ты просил дать тебе срок подумать. Я дал. Так чего же ты ещё хочешь?
К Насреддину пришёл сосед и попросил одолжить ему ишака.
— Я его уже одолжил, — ответил Насреддин.
В этот момент в сарае раздался ослиный рёв.
— Но я слышу ослиный рев, — сказал сосед.
— Кому ты больше веришь: мне или ослу?
Придворный мудрец произносил на городской площади речь о тщете всего земного. Он говорил, что на пороге смерти человек не возьмёт в мир иной ни полушки, поэтому следует быть щедрым, и призывал к пожертвованиям на благо родины. Потом мудрец отправился на пир во дворец правителя. Там он увидел, что правитель отличил и наградил другого мудреца. Он был потрясён и неожиданно умер от удара.
— Такой светоч премудрости угас!— сетовали люди. — Такой родник красноречия иссяк! А ведь ещё вчера он так прекрасно говорил о тщете всего земного!
— Да, — согласился Молла Насреддин, — вчера он был очень красноречив. Но сегодня его молчание выглядит ещё убедительнее!
— Молла! Молла, скорее идём со мной, — сосед Насреддина вне себя от восторга схватил его за руку и потащил из дома. — Приехал такой-то и такой-то! Видишь ли, идёт молва, что он наимудрейший, и прославленный, и…
— Что ж, пойдём, посмотрим на наимудрейшего, — согласился Молла.
Они пришли в чайхану. Мудрец важно восседал на почётном месте и слушал хвалебные речи собравшихся вокруг него. Он едва обратил внимание на вошедших.
— Вот он, Молла, видишь! — зашептал Насреддину на ухо его приятель. — Такой важный, даже и не заметил нас! Ты никогда раньше его не встречал?
— Много раз, — сказал Насреддин, — ведь он глупец. А глупцов я повидал в своей жизни немало.
— Быть того не может! Наимудрейший — и вдруг глупец! Откуда ты знаешь?
— Мудрый всегда узнает глупца, ибо когда-то и сам был глупцом, — ответил Насреддин. — Но глупец никогда не узнает мудреца, ибо сам мудрым никогда не был.
Ходжа Насреддин обратился к толпе со словами:
— Люди, хотите ли вы знания без преодоления трудностей, истины без заблуждения, достижения без усилия, продвижения вперёд без жертвы?
Все закричали: «Хотим, хотим!»
— Чудесно, — сказал Насреддин. — Я тоже хочу, и если я когда-нибудь узнаю, как это сделать, то с удовольствием сообщу вам.
Насреддин зарабатывал на жизнь тем, что продавал яйца. Однажды к нему в магазин пришёл покупатель и спросил:
— Отгадай, что у меня в руке?
—Дай какую-нибудь подсказку, — попросил Насреддин.
— Я дам тебе несколько: у него форма яйца и размером оно с яйцо. Предмет этот похож на яйцо, на вкус он как яйцо и пахнет яйцом. Внутри у него есть белое и жёлтое. Оно жидкое, до того как его сварить, и становится твёрдым после нагревания. Более того, его снесла курица…
— Ага! Знаю! — воскликнул Насреддин. — Это что-то вроде пирога.
Однажды Молла ел кишмиш. Подходит к нему приятель и спрашивает:
— Молла, что ты ешь?
— Так… — ответил Молла.
— То есть, как «так»? Что это за ответ?
— Я говорю коротко.
— То есть как «коротко»?
— Ты спрашиваешь у меня, что я ем. Если я скажу «кишмиш», ты скажешь: «Дай и мне». Я скажу: «Не дам». Ты спросишь: «Почему?», а я отвечу: «Так…» Поэтому-то я заранее говорю коротко: «Так…»
У Насреддина был самый лучший в стране яблоневый сад, и всякий раз, когда созревали яблоки, соседские дети прокрадывались в сад и рвали их. И с тем же постоянством Насреддин выбегал из дома, размахивая ружьём, кляня разбегающихся детей.
Многолетний свидетель этого безуспешного преследования, сосед Моллы, как-то сказал ему:
— Я не понимаю тебя, Насреддин: ты ведь спокойный и великодушный человек, урожай твой в десять раз больше, чем тебе нужно, почему бы тебе не уступить часть его детям?
— Хм, — улыбнулся Насреддин, — я хочу, чтобы они брали яблоки, но я сам был мальчишкой и знаю, если бы я не кричал и не гонялся за ними, они не стали бы приходить.
Один человек, собираясь совершить ритуальное омовение в реке, спросил у ходжи Насреддина:
- Что говорят хадисы - в какую сторону повернуться мне во время омовения? В сторону Мекки или в сторону Медины?
- Повернись в сторону своей одежды, дабы не украли воры... - ответил ему ходжа.
Однажды ходжа неосторожно похвастался, что сможет научить осла говорить. Услышав об этом, эмир велел заплатить ходже 1000 таньга с условием, стобы тот показал ему говорящего осла через 20 лет. Дома жена ходжи начала плакать и убиваться:
- И зачем ты обманул эмира, зачем взял деньги! Когда он поймёт, что ты его обманул, он бросит тебя в темницу!
- Успокойся жена, - ответил Насреддин, - и получше спрячь деньги. Я оговорил себе 20 лет сроку. За это время либо я помру, либо эмир, либо осёл...
У ходжи спросили:
— Когда несут покойника, то где следует находиться: впереди или позади гроба?
— Только не внутри, — сказал ходжа, — а там, где хотите, всё равно.
на сей оптимистичной ноте я и закончу)
УГ мод офф
думаю, есть среди моих знакомых люди, у которых были кумиры детства - ну, такие-такие, прям самые, что хочется вырасти на них похожими.
вот и у меня был. Впрочем, почему был? Я до сих пор мечтаю, что если когда-нибудь вырасту - обязательно буду в чём-то похож на этого замечательного человека)
— Когда я был в пустыне, — сказал однажды Насреддин, — я заставил бежать целое племя наводящих ужас кровожадных бедуинов.
— Однако, как вы это сделали?
— Легко. Просто я побежал, а они побежали за мной.
ну а вы отправляйтесь со мной под кат)
вот и у меня был. Впрочем, почему был? Я до сих пор мечтаю, что если когда-нибудь вырасту - обязательно буду в чём-то похож на этого замечательного человека)
— Когда я был в пустыне, — сказал однажды Насреддин, — я заставил бежать целое племя наводящих ужас кровожадных бедуинов.
— Однако, как вы это сделали?
— Легко. Просто я побежал, а они побежали за мной.
ну а вы отправляйтесь со мной под кат)